Своенравная невеста - Страница 29

Они покинули отель после завтрака. Прощаясь с оставшимися гостями, Алессандра из последних сил заставляла себя улыбаться.

По дороге он подробнее рассказал ей о предстоящей работе. Она старалась говорить с ним сочувственно, выражала надежду, что проблема быстро решится. Но ничто не могло избавить ее от глубоко угнездившейся обиды.

Она привыкла иметь дело с трудоголиками. Ее дед оставлял ее на попечение многочисленных нянь и гувернанток ради работы. Ее брат был таким же. Но она была глубоко уверена, что, столкнись Рокко с подобной проблемой прямо накануне медового месяца, он бы сделал выбор в пользу Оливии. По крайней мере, он обсудил бы с ней проблему прежде, чем принимать решение.

Но Рокко любил Оливию. В этом вся разница.

А Алессандра была для Кристиана лишь сосудом, внутри которого рос его ребенок. Он женился на ней, чтобы обеспечить безопасность наследнику и избежать скандала. Любви нет и не будет места в их союзе, каких бы глупостей ни навыдумывала она в день свадьбы.

Она позволила надежде вскружить себе голову, забыв о реальности.

Секс оказался опасной игрой. Он пробуждал в ней чувства, не имевшие права на жизнь. Она не должна забывать этого, не должна позволять гормонам брать верх над разумом.

Кристиан, выйдя вместе с ней из машины, последовал к главному входу, оставив багаж заботам водителя.

Женщина в возрасте за сорок открыла дверь, приветствуя их. Кристиан представил ее как Эвантию, экономку.

Эвантия пожала протянутую Алессандрой руку, тепло поприветствовав ее по-гречески, и посторонилась, пропуская их в дом.

Внутреннее убранство дома оказалось ровно таким, какое простой смертный ожидал бы увидеть в доме холостого миллиардера, – неумеренно роскошным, нарочитым, холодным. Сводчатые потолки, выбеленные стены, изобилие мрамора… Они стояли в огромном холле, переходившем в столь же просторную жилую зону с открытой планировкой. Пока Алессандра, стоя на пороге, крутила головой, разглядывая дом, Кристиан и Эвантия быстро обменялись парой слов. Через несколько мгновений Кристиан повернулся к ней:

– Мне надо идти. Эвантия покажет тебе дом и отведет в твою комнату.

– В мою комнату? – переспросила она.

– Да. Если она тебе не понравится, скажи Эвантии, она подберет тебе другую. Устраивайся, теперь это твой дом. Я вряд ли вернусь до вечера. Если что-нибудь понадобится, ты знаешь мой номер.

Он вышел из комнаты.

Алессандре казалось, что ковер выдернули у нее из-под ног.

Они будут жить в разных комнатах.

А значит, спать в отдельных постелях.

Оказывается, этим утром, когда Кристиан отказался от медового месяца, она еще не полностью представляла себе всю картину.

Ее рассуждения о том, что секс касается лишь ее тела, но не души, казались теперь безнадежно глупыми.

Глупышка Алессандра, когда же ты поумнеешь?

Она положила руку на живот, пытаясь удержаться на краю бездны отчаяния.

Эвантия сказала что-то по-гречески, жестами приглашая Алессандру следовать за ней.

Что ж, она должна взять себя в руки.

Всю свою любовь она отдаст ребенку.

Эвантия, помогая своему рассказу жестами, показала ей дом: огромная гостиная с искусно спрятанной библиотекой, бар, расположившийся на месте снесенной части стены, и зона столовой с обеденным столом, за которым легко могли разместиться человек двадцать пять. Эвантия показала ей громадную кухню, бассейн под крышей и спортивный зал, которому позавидовали бы лучшие из частных фитнес-клубов. Через заднюю дверь она увидела два бассейна на открытом воздухе и покрытый травой корт. После этого они прошли на второй этаж. Поднявшись по одному из трех пролетов изогнутой лестницы, они прошли по длинному балкону, с которого открывался вид на гостиную. Двухметровый барьер из неправдоподобно прозрачного ударопрочного стекла ограждал площадку, чтобы никто не подумал спрыгнуть с балкона прямо в холл.

Ее комната была в дальнем конце балкона. Багаж уже ждал ее.

– Одежда, – произнесла Эвантия, указывая на внутреннюю дверь, открыв которую Алессандра обнаружила гардеробную. – Помощь? – Эвантия взялась за ручку одного из чемоданов.

– Я сама, – улыбнулась Алессандра. – Спасибо.

Эвантия быстро заговорила, отчаянно жестикулируя. Совершенно не понимая, чего добивается экономка, Алессандра, улыбнувшись, вежливо кивнула. Наконец после серии жестов, которые, как ей показалось, обозначали еду, Эвантия вышла.

Оставшись одна, Алессандра стала развешивать вещи в гардеробной.

Гардеробной, где будет висеть лишь женская одежда.

«Глупая маленькая Алессандра», – думала она, распихивая по ящикам нижнее белье, которое, как она надеялась, с нее будет снимать муж.

С таким же успехом она могла бы ходить в панталонах. Ему все равно.

А она-то надеялась, что их брак, при должном внимании и заботе, может стать реальностью. И что она может доверить Кристиану не только ребенка, но и саму себя.

Кристиан вырвал эти нежные ростки надежды. Они ему не нужны. Вежливо, но твердо он указал ей ее место.

Зачем же он занимался с ней любовью в первую брачную ночь? Из чувства долга? Чтобы вступить в супружеские права, сделать брак юридическим фактом?

Нет. Наверное, он сделал это потому, что она была доступна. Ему подошла бы любая женщина.

Лишь из-за своей неопытности в сексе она не смогла сразу это понять.

Думает ли он и впредь спать с ней, или на этом все кончится?

Ее щеки вспыхнули при мысли о том, что ей предстоит задать ему этот вопрос. Унижение, которое она могла испытать от ответа, могло оказаться непереносимым.