Своенравная невеста - Страница 38

И его недостаточно.

Ну и что, если будет развод? Отцовские права останутся за ним. Он будет отцом. Алессандра никогда не запретит ему видеться с ребенком.

Почему же он чувствовал себя так, будто весь его мир полетел вверх тормашками?

Допив виски, он плеснул себе еще. Бутылка опустела.

Пора идти.

Его свобода, которой он всегда так дорожил, снова была с ним. Он мог делать что заблагорассудится.

Раньше он позвал бы Рокко, Стефана и Зайеда и проговорил бы с ними ночь напролет. Но Рокко не желает его видеть. Стефан поразил всех, женившись на Клио. А Зайед уехал на родину, в Газбийю, где готовился принять корону.

Жизнь шла вперед.

Он пошел за своим портфелем, но по дороге остановился у рабочего места Алессандры. Присев у стола, он принялся листать фотографии.

Ему нравились все ее работы, но свадебные фотографии приковали его взгляд. Алессандра засняла каждый момент церемонии – от прибытия первых гостей до зажигательного каламатианоса.

Он перевернул очередную страницу – и его сердце дрогнуло. Перед ним был коллаж из снимков одного-единственного человека. Его лицо принимало то одно, то другое выражение: улыбка, сдержанность, нахмуренные брови… Один из снимков особенно привлек его внимание. Человек смотрел прямо в камеру, широко, откровенно улыбаясь, глаза смотрели мягко, зовуще, как будто он мечтал лишь об одном – уединиться с фотографом и заняться с ней любовью.

Не сексом. Любовью.

Человеком на фотографии был он сам.

Кристиан остановил машину у виллы Монделли. Заглушив мотор, он двинулся той же дорогой, по которой впервые прошел восемнадцатилетним нищим студентом, мечтавшим, что однажды и у него будет такой дом. Сегодня, четырнадцать лет спустя, его дома не уступали вилле Монделли в роскоши, а его состояние превосходило любые, самые смелые его мечты. И все равно на сердце у него лежала тяжесть. На этот раз – из-за Алессандры.

Зависть, которую он испытывал четырнадцать лет назад, ушла, сменившись пониманием: даже у богатейших из людей жизнь зачастую полна страданий.

Взять хотя бы его, Кристиана Маркоса. Его называют одним из богатейших людей в мире. Но в сердце он чувствует себя нищим. Лишь сегодня, в тридцать два года, он понял, в чем заключается истинное богатство.

Он не успел подняться по лестнице, когда Рокко открыл дверь.

– Я хочу видеть Алессандру, – проговорил Кристиан.

Рокко оглядел его с ног до головы:

– А если она не хочет тебя видеть?

– Это она тебе сказала?

– Нет, – произнес Рокко после долгого молчания. – Ей незачем это говорить.

– Впусти меня, или я войду сам!

– Ты войдешь в мой дом только с моего разрешения! – прорычал Рокко.

Кристиан решительно поднялся по ступенькам и встал с Рокко лицом к лицу:

– Алессандра твоя сестра. Но она моя жена и но сит моего ребенка. И я готов защищать их до послед него вздоха. Я увижу ее, хочешь ты этого или нет. Выбирай – пустишь меня по-хорошему или мне войти по-плохому?

Он не мог поверить, что ему придется драться со старым другом. Но, к его удивлению, глаза Рокко потеплели. Он медленно кивнул:

– Она на летней веранде.

Кристиан медленно двинулся в дом.

– Memento vivere, – бросил ему вслед Рокко.

Кристиан остановился и, повернувшись к другу, кивнул:

– Помни о жизни!

Рокко наконец улыбнулся:

– А жить лучше всего с любимой женщиной, а?

– Без любимой женщины жить невозможно, – ото звался Кристиан.

Рокко рассмеялся:

– Моя сестра возьмет тебя в оборот!

– Уже взяла, – ухмыльнулся Кристиан.

Алессандра сидела на кушетке, листая глянцевый журнал. Под простым черным платьем был заметен округлившийся живот. При виде Кристиана ее глаза округлились.

– Кристиан, – хрипло проговорила она. – Что ты здесь делаешь?

– Я приехал забрать тебя домой. В наш дом. Там твое место.

Она отложила журнал, села, скрестив ноги, и опустила взгляд.

– Ты же знаешь, что мне нужна свобода, – пробормотала она.

– Я дам тебе достаточно свободы. Ее хватит на всю твою жизнь.

– Но ничего не изменилось…

– Все изменилось. – Он опустился перед ней на колени, отвел упавшие на лицо пряди, приподнял пальцем ее подбородок и заглянул ей прямо в глаза. Он увидел, что в них плещется боль.

– Ответь мне на один вопрос. Ты любишь меня?

– Ты хочешь унизить меня? За этим ты пришел?

– Я видел свои фотографии, которые ты сделала.

– Тогда ты знаешь ответ.

– Но я хочу услышать его от тебя.

– Зачем?

– Потому что я никогда не слышал этих слов.

– Никогда? – изумленно переспросила она.

– Никогда. Прошу, agapi mou, если это правда, скажи мне это.

Алессандра смертельно побледнела. В ее глазах дрожали слезы, казалось, она вот-вот потеряет сознание.

– Я постараюсь упростить тебе задачу, – тихо про говорил Кристиан. – Что, если я скажу, что люблю тебя? Может быть, тогда тебе будет проще произнести эти слова?

Ее грудь высоко вздымалась. Она молча кивнула:

– Я люблю тебя.

По щеке Алессандры скатилась слеза. Кристиан стер ее большим пальцем.

– В эти дни я долго рассматривал те снимки, которые ты сделала. Ты увидела во мне нечто, чего не видел никто другой. То, чего я никому не хотел показывать.

– Что же это? – прошептала она.

– Человека, который рос, считая себя помойной крысой, грязной и недостойной любви.

– Но ты не…

Он нежно приложил палец к ее губам:

– Я изо всех сил пытался не подпускать тебя слишком близко после нашей первой брачной ночи, понимая, что ты вот-вот угадаешь, что кроется внутри меня. Я боялся, что это оттолкнет меня. Я считал, что недостоин твоей любви. Я боялся, что, полюбив тебя, разрушу твою душу. А ведь ты, Алессандра Монделли, которая, я надеюсь, однажды станет Алессандрой Маркос, – самый драгоценный человек в моей жизни. Без тебя я ничто. Я знаю, что недостаточно хорош для тебя…