Своенравная невеста - Страница 32

Алессандра почувствовала, как знакомая боль начинает тянуть в груди – боль, которую она всегда испытывала при мыслях о его детстве.

Кристиан вскинул на нее взгляд:

– Такие люди, как ты, меня тогда просто завораживали.

– Как я? – дрожащим голосом спросила она.

– Я смотрел на мужчин и женщин, таких как ты, – чистых, отлично одетых, – и думал: почему мы так отличаемся от них, почему мы с матерью ходим в лохмотьях? Потом я понял, что разница между нами – в деньгах. У них они были, а у нас – нет. Я стал одержим деньгами. Я стремился узнать о них все: как их заработать, как увеличить их количество, как сохранить их таким образом, чтобы мы с матерью тоже могли одеваться в чистое и красивое.

– Что ж, ты добился того, о чем мечтал, – тихо отозвалась Алессандра. – Тебе приходилось трудно во время учебы или все усваивалось само собой?

Она вспомнила свою школу для девочек, то, как бунтовала против строгости учителей, отказываясь слушать урок или делать домашнее задание. В конце концов стало ясно, что ей грозит провал на экзамене. Если бы не ее школьное бунтарство, дедушке не пришлось бы нанимать для нее репетитора и Хавьер не появился бы в ее жизни. Кто знает, как сложилась бы она тогда? Осталась бы она девственницей до двадцати пяти лет или нет?..

– Я учился каждую свободную минуту, – негромко отозвался Кристиан. – Мне было лет десять, когда я понял: образование – единственное, что может помочь нам с матерью вырваться из нищеты.

– Прости, – после долгого молчания произнесла она.

– За что?

– Не знаю… – Она пожала плечами. Ее жег стыд, когда она вспоминала об их разговоре в таверне Миколая и о том, как заявила ему, что не меньше его настрадалась в детстве. По крайней мере, у нее была чистая одежда и свежая пища, да и вообще, в материальном плане у нее было все, что можно было пожелать. То, чего ей недоставало, не имело отношения к деньгам.

После истории с Хавьером дед перестал выдавать ей содержание, сделав фактически пленницей на вилле Монделли, чтобы она больше не могла опозорить фамилию.

Пленницей?

Какой же самовлюбленной эгоисткой она была!

Сейчас, наконец, она в полной мере поняла Кристиана. Он больше не представлялся ей Адонисом. Она видела бедного мальчишку, трудившегося изо всех сил, делившего матрас на тесном чердаке с ведьмой-матерью. Теперь она понимала, сколько сил ему пришлось потратить на то, чтобы выбраться из нищеты. Двадцать лет тяжелой работы, чтобы иметь возможность принимать душ каждый день…

Да, ее дед был трудоголиком и с радостью отдал ее воспитание в руки прислуги. Но, по крайней мере, она никогда не сомневалась в его любви. Он перестал выдавать ей деньги? Но это стало для нее уроком. Иначе она никогда не занялась бы карьерой, не откликнулась бы на объявление о поиске ассистента фотографа, не сделала бы первых шагов в работе, которую так любит.

У нее не было отца и матери, но у нее был брат, который всегда готов был прийти на помощь.

А Кристиан был совсем один – до тех пор, пока узы дружбы не связали его с Рокко, Стефаном и Зайедом. И эти узы оказались разорваны из-за нее.

– Твоя мать… – начала она.

– Что – моя мать? – резко переспросил он.

– Как бы ты ни злился на нее, все-таки ты, наверное, ее очень любишь.

– Я благодарен ей за все, что она делала для меня, когда я был ребенком. – Кристиан тяжело вздохнул. – Она могла отказаться от меня, но не сделала этого. И я всегда буду заботиться о ней. Но любовь? Она отравила ее на корню.

В нишу, где они сидели, вошел седовласый мужчина, которого Кристиан уже успел представить ей. Это был немец, руководитель одного из крупнейших частных банков Европы.

– Я бы хотел познакомить вас с моей дочерью. – Он слегка подтолкнул к Кристиану стоявшую рядом с ним молодую женщину, примерно того же возраста, что и Алессандра. – Керстин, познакомься, это Кристиан Маркос и его жена Алессандра.

Глаза Керстин блестели. Она поцеловала Кристиана в обе щеки, а затем что-то шепнула, склонившись к его уху. Высокая, светловолосая, изысканная и безупречно красивая, она напоминала Алессандре звезду старого Голливуда. Она небрежно клюнула Алессандру в щеки. «Вот стерва!» – подумала она.

– Пару лет назад Керстин закончила ваш университет, – проговорил седовласый.

– Вы учились в Колумбийском университете? – с интересом переспросил Кристиан.

– Да. – Девушка понимающе улыбнулась.

Похоже, ее ум не уступал красоте.

– Помню, ваш отец когда-то упоминал об этом, – промурлыкал Кристиан. – Планируете пойти по его стопам?

– Ja. Отец планирует после отставки передать дела в мои руки.

– Именно об этом я хотел с вами поговорить, – вновь вступил в разговор седовласый. – Мы с Керстин считаем, что ей стоит расширить свои профессиональные горизонты. Я бы хотел, чтобы вы взяли ее под крыло на год-другой, чтобы она могла под вашим началом изучать разные стороны нашего бизнеса.

«Только через мой труп!» – подумала Алессандра.

– Интересная мысль. – Кристиан повернулся к Керстин: – Чему же вы хотите у меня научиться?

– Всему! – Девушка пустилась в подробные рассуждения о грядущем обучении под его руководством.

Алессандра была вне себя от ярости. Ей хотелось выцарапать глаза нахалке.

Вдруг она поняла, почему мгновенная неприязнь к Керстин была столь острой.

Она напоминала одну из тех женщин, фотоснимки которых в объятиях Кристиана она много раз видела в газетах.

Его интерес к ней был очевиден во всем: в том, как он внимательно слушал, в выражении заинтересованности на его лице…